Ноэ не позволил спору развиться:

– Все-таки мне кажется, что главные враги находятся где-то не здесь… Уж слишком топорно для мага высочайшего класса – окажись он поблизости, всем хоасси пришлось бы попотеть, чтобы с ним справиться. А если он посредственность, тогда тем более неясно, зачем все это организовано… Я уже и сам начинаю подозревать белых: вдруг они каким-то образом узнали о списке престолонаследия и предположили, что именно вы ограничите рост зла? Но тогда покушения на вас уже не их рук дело. Да мало ли врагов у черного лорда? В общем, у меня нет пока ответов. А вам, мой черный господин, все-таки посоветую – не зря же я называюсь первым из ваших советников, – вы хотя бы тех девственниц заберите и хоть что-нибудь с ними сделайте. Будьте уверены, и Тайгон, и все, кто недоволен нарушением союза с Глубиной, заметили, что вам эти девицы тоже оказались без надобности.

– А мне они на кой? – окончательно расстроился Коля.

Ноэ хитро ухмыльнулся:

– Именно потому черный престол могут наследовать только сыновья, а не дочери. Хотя бы по той причине, что мужчины чаще всего знают, что делать с лишними девами и стоит ли оно того, чтобы обижать старых союзников. Мой совет прост в своей мудрости: в следующий раз, принимая решения, подумайте, под каким соусом вы подадите последствия. Если сможете прикрыть злодеяниями – так ни в чем себе не отказывайте. От горстки недовольных вас защитят. Но даже я не смогу помочь, если в вас увидят источник, тьфу, добра.

– Да понял я, понял, – отозвался Николай, которому уже до смерти осточертели подковерные интриги, которые здесь еще и наизнанку вывернуты.

Но к вечеру он отошел и созрел для продуктивных мер. Усадил Трину за стол напротив и принялся составлять «Программу экономического развития ЧИ на ближайшую пятилетку». Хватит отлынивать, пора брать зло в ежовые рукавицы, а Трина честно и без обиняков расскажет ему о своем мнении. Она и была честна – особенно в своем искреннем смехе, когда Николай предложил ввести налог на каждую особь в гареме.

– Чего ты так веселишься? – смеялся заодно и он. – Это же первый закон мироздания: самых классных девиц получают самые крутые перцы! А самые крутые перцы уж точно смогут за них заплатить! Мы потом еще им и проверки будем устраивать на предмет содержания, штрафные санкции введем за ненадлежащий уход.

– Смеюсь, потому что здесь жадность не порок. Большинство дворян скорее удавятся, чем начнут платить за то, за что никогда не платили! Или разгонят все гаремы к чертям собачьим.

Николаю нравилось, что она все чаще использует его же фразочки и сама того не замечает.

– Так и пусть разгоняют. Мне-то что?

– И куда ты всю эту армию нахлебниц пристроишь? Это же сотни женщин, которые не умеют ничего, кроме как мужчин ублажать.

– Уверен, пустоголовые красотки теплые места не потеряют, это второй закон мироздания. Зато те, кто оказался в наложницах не по доброй воле, смогут поискать себе другие занятия.

– И какие же? Будешь увеличивать количество прислуги до бесконечности? Тогда тебя и ругры возненавидят!

– Зачем же? Продолжаем реформу налоговой системы! Уберем-ка налоги со всех поместий, которые занимаются производством продуктов, а также с ткацких и портняжных мастерских.

– Да ты за два года разоришь казну, Киан!

– Не очкуй, Тринюш. Здесь такая налогооблагаемая база, что только разворачивайся – если за все пороки будут платить, то я за два года увеличу казну вдвое. А если не выйдет, пойду за карточные столы сам – с такими лохами я любой бюджетный дефицит покрою. Сомневаешься?

Она засмеялась еще звонче, еще искреннее – красивая и необычная, мрачная и чудная, как весь этот мир. А Николай смотрел и все ждал повода пригласить на свидание – пройтись под огромной луной-лепешкой по какой-нибудь Серой Пустоши по берегу кровавого моря. Только он, она, Ноэ и двенадцать вооруженных шорсир следом – это на случай, если Глубина решит выразить ему свое фу.

А пока же он увлекал ее идеями:

– Подпишем все под решение демографических проблем: сюда же бессмысленные убийства соотечественников, плохая забота о детях и жестокие наказания за провинности. Зло же может заботиться о том, чтобы у него было много подданных?

– Может. Но несостыковок будет столько, что и не счесть.

– Ерунда. Надо с чего-то начинать. Пока составим общую схему развития, а проблемы начнем решать по мере их поступления.

– Как прикажешь, Киан.

– Я не приказываю, секретарь, я твой ответственный работодатель: босс, шеф, директор, властелин ночных фантазий.

– Как прикажешь, босс и властелин лишь собственного сумасбродства.

– Жаль, что ты так мало была в моем мире – успела бы посмотреть несколько фильмов. И будь в тебе хоть капля романтики, уже поняла бы, что все сотрудницы влюбляются в своих боссов, если боссы такие, как я, молодые, красивые и мультимиллиардеры. В последних влюбляются наверняка, а я прямо по всем статьям в профите.

– Эх, женщину бы тебе. Проскальзывает явное желание спариться.

– А что плохого в спаривании?

– Тебе не по статусу, слишком ты велик для подобного. В пары стремятся объединиться те, кто сам по себе неполновесная личность, вот и ищут… вторую половину, даже не понимая, насколько это жалко. Целому не нужен никто, он и так целый.

– А-а, понял! Поэтому шорсир объединяются сразу группами по тринадцать?

– Твой сарказм летит мимо, Киан. Я и одна уложила бы тебя на лопатки, если бы захотела.

– Все обещаешь и обещаешь… Давай, Трина, с тебя новый налог – придумай самый жуткий.

Она задумалась.

– Налог на налоги? Это для титулов, которые вправе собирать мзду со своих подданных. Пусть часть в твою казну переводят.

– Чертовка… Уложила-таки на лопатки. Вписывай. Если мы продолжим в том же духе, революция не за горами.

– Ничего страшного, революций у нас уже тысячу лет не случалось – все какое-то развлечение. Я, кажется, заражаюсь твоей тоской.

С юмором у нее тоже все нормально, он только запрятан глубоко, но наружу прорываются смелые ростки. Характер мерзейший, вредность и упрямство зашкаливают – но это отличные качества, любой стерве к лицу. Николаю стервы не особенно нравились, но в этой звенящей самоуверенности все-таки было что-то привлекательное. Например, Трину он бы вряд ли доверил какому-то другому мужчине, было бы жаль бедолагу. А вот самому Николаю ничего так, сойдет.

Новые законы успели поднять настроение им, но не успели обрушить настроение придворным: случилось нечто, отложившее внедрение системы беспощадных издевательств. Уже даже служка, прибежавший пригласить лорда на совет, выглядел слишком растрепанным. Николай не стал задерживаться и в сопровождении охранниц отправился в знакомый зал.

А в коридоре его встретил господин Шур, едва склонивший голову.